ЛИТЕРАТУРА СССР И РОССИИ
Российская Атомная Тема не ограничивалась только Маяковским и Бродским. Термин "Атомный Век" используется и другими поэтами - Э.Асадовым в стихотворении «Эдельвейс»,
Е. Евтушенко «Ясная тихая сила любви». Мы с уверенностью можем сказать, что наши поэты были вполне современны. В качестве примера приведем несколько стихотворений,
затрагивающих атомную тему Вот, например, «Первое свидание» Андрея Белого. Вполне атомно. Галич упоминает «Атомный век» в своем стихотворении «Еще раз о чёрте»
Андрей Возненсенский так же использует термин «Атомный Век» в своем стихотворении "Нью- Йоркская птица", опубликованное в сборнике "Антимиры".
«Первое свидание»
«было: много, много дум;
И метафизики, и шумов...
И строгой физикой мой ум
Переполнял: профессор Умов
Над мглой космической он пел,
Развив власы и выгнув выю,
Что парадоксами Максвелл
Уничтожает энтропию,
Что взрывы, полные игры,
Таят томсоновские вихри
И что огромные миры
В атомных силах не утихли,
Что мысль, как динамит, летит
Смелей, прикидчивей и прытче,
Что опыт - новый...
- "Мир - взлетит!" -
Сказал, взрываясь, Фридрих Нитче...
Мир - рвался в опытах Кюри
Атомной, лопнувшею бомбой
На электронные струи
Невоплощенной гекатомбой;
Я - сын эфира. Человек,-
Свиваю со стези надмирной
Своей порфирою эфирной
За миром мир, за веком век.
Из непотухнувшего гула
Взметая брызги, взвой огня,
Волною музыки меня
Стихия жизни оплеснула:
Из летаргического сна
В разрыв трагической культуры,
Где бездна гибельна (без дна!)--
Я, ахнув, рухнул в сумрак хмурый,-
- Как Далай-лама молодой
С белоголовых Гималаев,-
Передробляемый звездой,
На зыби, зыблемые Майей...
«Еще раз о чёрте»
Я считал слонов и в нечет и в чет,
И все-таки я не уснул,
И тут явился ко мне мой черт,
И уселся верхом на стул.
И сказал мой черт: - Ну, как, старина,
Ну, как же мы порешим?
Подпишем союз, и айда в стремена,
И еще чуток погрешим!
И ты можешь лгать, и можешь блудить,
И друзей предавать гуртом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, потом!
Но зато ты узнаешь, как сладок грех
Этой горькой порой седин.
И что счастье не в том, что один за всех,
А в том, что все - как один!
И ты поймешь, что нет над тобой суда,
Нет проклятия прошлых лет,
Когда вместе со всеми ты скажешь - да!
И вместе со всеми - нет!
И ты будешь волков на земле плодить,
И учить их вилять хвостом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, - потом!
И что душа? - Прошлогодний снег!
А глядишь - пронесет и так!
В наш атомный век, в наш каменный век,
На совесть цена пятак!
И кому оно нужно, это добро,
Если всем дорога - в золу...
Так давай же, бери, старина, перо
И вот здесь распишись, в углу!
Тут черт потрогал мизинцем бровь...
И придвинул ко мне флакон...
И я спросил его: - Это кровь?
- Чернила, - ответил он...
1969
НЬЮ-ЙОРКСКАЯ ПТИЦА
На окно ко мне садится
в лунных вензелях
алюминиевая птица —
вместо тела
фюзеляж
и над ее шеей гайковой
как пламени язык
над гигантской зажигалкой
полыхает
женский
лик!
(В простынь капиталистическую
Завернувшись, спит мой друг.)
кто ты? бред кибернетический?
полуробот? полудух?
помесь королевы блюза
и летающего блюдца?
может ты душа Америки
уставшей от забав?
кто ты юная химера
с сигареткою в зубах?
но взирают не мигая
не отерши крем ночной
очи как на Мичигане
у одной
у нее такие газовые
под глазами синячки
птица что предсказываешь?
птица не солги!
что ты знаешь, сообщаешь?
что-то странное извне
как в сосуде сообщающемся
подымается во мне
век атомный стонет в спальне...
(Я ору, и, матерясь,
Мой напарник, как ошпаренный,
Садится на матрас.)
Что касается прозы, то тут, конечно, мы впереди планеты всей. Евгений Замятин является основоположником жанра антиутопии, и первый в мире роман- антиутопия принадлежит его перу. Повлиял на творчество многих известных писателей XX века, в том числе на Олдоса Хаксли, Джорджа Оруэлла, Курта Воннегута и Владимира Набокова. Действие разворачивается приблизительно в тридцать втором веке. Этот роман описывает общество жёсткого тоталитарного контроля над личностью (имена и фамилии заменены буквами и номерами, государство контролирует даже интимную жизнь) управляемое «избираемым» на безальтернативной основе «Благодетелем».Этот замысел он вынес из «машинизированной» Англии.
Как убедился Замятин, сам по себе технический прогресс, в отрыве от нравственного, духовного развития, не только не способствует улучшению человеческой природы, но грозит вытеснить человеческое в человеке.
— Михайлов О. Н. «Гроссмейстер литературы»
В 1921 году рукопись романа «Мы» была отправлена автором в Берлин для публикации издательством З. Гржебина, с которым Замятин был связан договорными отношениями. Издательство, в свою очередь, передало копию в США для перевода и издания на английском языке. Но советская цензура усмотрела в романе прикрытую издёвку над коммунистическим строем и запретила публикацию произведения. В 1922 году имя Замятина по формальным причинам (публикация рассказа «Арапы» в «Петербургском сборнике») было включено в списки на высылку из Советской России, а 17 августа он был арестован с резолюцией «высылка отсрочена до особого распоряжения». Замятин провёл почти месяц в тюрьме, однако благодаря стараниям друзей (в частности, Юрия и Елены Анненковых) приговор был отменён.
Роман «Мы» был издан в Нью-Йорке на английском языке в 1925 году, а затем на чешском (1927) и французском (1929) языках. Эти переводы заметно повлияли как на европейскую литературную жизнь], так и на судьбу автора. В 1929 году советским издательством «Федерация» был приостановлен на четвёртом томе выпуск собрания сочинений писателя. На волне жёсткой критики и травли Замятин в 1929 году заявил о выходе из Союза писателей, а в июне 1931 года написал письмо И. В. Сталину с просьбой разрешить ему выезд за границу. Он получил положительный ответ (по ходатайству Горького) и в ноябре 1931 года уехал — сначала в Ригу, затем в Берлин, откуда в феврале 1932 года перебрался в Париж.
Замятин писал статьи для французских газет, основная тема — состояние современной русской прозы, а также искусства авангарда. Он продолжил работать над рассказами и киносценариями, в частности, в соавторстве с Жаком Компанезом написал сценарий для фильма Жана Ренуара «На дне» (экранизации одноимённой пьесы Горького). В июне 1934 года по собственной просьбе и с одобрения Сталина был принят в новообразованный Союз советских писателей, а в 1935 году участвовал в антифашистском Конгрессе писателей в защиту культуры как член советской делегации. До конца жизни сохранил советское гражданство. Замятин скучал по Родине до своей смерти. Писатель скончался в доме №14 на улице Огюста Раффе в нищете 10 марта 1937 года от сердечного приступа. На его похоронах присутствовала лишь небольшая группа друзей. Похоронен на парижском кладбище в Тье (дивизион 21, линия 5, могила 36). В заклчение хотелось бы отметить, что именно антиутопия сейчас наиболее распространенный и популярный жанр. И литература Атомного Века - это в некотором роде смесь фантастики, фэнтэзи и антиутопии, как, собственно говоря, и кинематограф и быстрорастущая индустрия игр.. Среди советских фантастов, безусловно, выделяется творчество Ивана Ефремова. Видео, посвященное Ефремову и его творчеству находится ниже.
Этот сайт создан на материалах книги "Культура Атомного Века" М. В. Иванова- Ильина, вышедшей ограниченным тиражом и представляющей собой первую российскую попытку оценить культурное значение Атомного века (Страничка автора на Литрес ) Материалы сайта разрешается использовать только с указанием ссылки на сайт или на книгу
